Оригинал статьи: http://carrick.ru/texts/a-tale-of-one-city-manchester/.
«Добро пожаловать в Манчестер». После печально известного перехода Карлоса Тевеса из «Манчестер Юнайтед» в стан врагов-соседей за внушительную сумму, его новый клуб разместил огромный билборд в центре города, где на традиционном небесно голубом фоне размещено фото аргентинца с распростертыми руками. Географически «Олд Траффорд» находится за пределами города Манчестера, в соседнем Солфорде, что является прекрасным поводом для укола в сторону идентичности самого успешного клуба страны. Хотя этот билборд носил юмористический характер, а целью было немного досадить своему архиврагу, он попал в самое больное место своеобразных взаимоотношений между клубами.
Никогда еще заголовок «История одного города» не подходил более удачно, чем сейчас. Если другие соперники предпочитают проводить границы между собой в плане социальной, религиозной или политической истории, манкунианские гиганты «Сити» и «Юнайтед» претендуют на первенство в одном поприще — праве претендовать на звание «гордость города». Но несмотря на бесконечные попытки доказать свое превосходство друг над другом и продемонстрировать свою уникальность, эти два клуба из Манчестера объединяет намного больше, чем они готовы признать.
Манчестер трудно назвать прекрасным или романтическим городом, но он несомненно является одним из наиболее исторически оригинальных и прогрессивных в мире. Строения и архитектура из красного кирпича викторианской эпохи поражают своим индивидуальным стилем. И даже сейчас этот стиль служит весьма причудливым напоминанием об индустриальном прошлом города.
В далеком 19-м столетии хлопковая промышленность расцвела в городе до впечатляющих масштабов: в городе и окрестностях было более 100 фабрик, которые перерабатывали импортированное сырье из территорий в Карибском бассейне и южных американских штатов. В Ливерпуле находился один из самых главных портов страны, имеющий особую важность как раз для трансатлантической торговли. Фабрики Манчестера были не очень довольны высокими портовыми налогами, вследствие чего возникла заинтересованность в более активном использовании местных доков Альберта. Из-за этого, а также из-за ощутимой зависимости от первой в истории железной дороги, соединяющей два города, в 1830 году был построен Судоходный канал Манчестера, который обеспечил прямой доступ к морю с 1894 года.
Это чудо инженерного дела поражало своим масштабом. Его строительство обошлось в более чем 1 млрд фунтов и заняло целых шесть лет. Сама Королева Виктория лично прибыла на его официальное открытие. Только на украшения в честь торжества было потрачено 10 000 фунтов. Это событие стало поводом для особой гордости местных жителей, проживающих тогда в большинстве своем в кошмарных условиях. Оно стало одним из примеров того, что не только сделало город известным, но и позволило премьер-министру Великобритании Бенджамину Дизраэли заявить: «То, что Манчестер делает сегодня, является будущим для всего остального мира».
Чтобы хоть как-то справляться с индустриальным бумом в «Хлопкополисе», началось активное строительство, которое, однако, не отличалось особым архитектурным стилем и качеством. На территории, которая когда-то была прекрасным поместьем семьи Де Траффорд, выросла огромная промышленная зона, продолжавшая расширяться. Главными элементами угрюмого пейзажа были огромные фабрики.
Огромное и резкое увеличение производственных масштабов неминуемо привело к парадоксу индустриального развития, из-за чего множеству трудяг пришлось пережить очень тяжелые времена и даже что-то вроде чистки. Во многих частях города, где в 1850-х средняя продолжительность жизни составляла ни много ни мало 17 лет, большинству молодых людей просто не оставалось ничего иного, как пропить свои гроши в захудалых пабах или пивных или просто драться на досуге.
Мордобой был очень популярным занятием среди молодежи тех времен. Уставшие после тяжелого и долгого рабочего дня, который частенько начинался с 6 утра, тинейджеры и детишки всего 13–14 лет сходились врукопашную, чтобы пролить как можно больше крови. Печально, но для них это был единственно доступный вид спорта. Ставки в темных укромных уголках улиц были уж очень распространенным явлением, а это угрожало проявлением еще большего насилия. Газеты того времени писали о стычках людей по пояс в грязи на немощеных дорогах и склоках между бандами недовольных молодых людей. Это было так же привычно, как и знакомый всем пейзаж из красного кирпича. В качестве оружия использовали камни и ножки кроватей.
Нужно было что-то делать. В Вест-Гортоне дочь пастора церкви Святого Марка Анна Коннелл создала клуб для работяг, а ее отец открыл бесплатную столовую, где только за первую неделю своего существования в 1879 году раздали 1500 галлонов [1 галлон = 4,5 л] супа. Мисс Коннелл была управительницей Престона и участвовала в жизни школы при церкви Святого Марка. Она использовала всю свою энергию на основание и реформирование клуба, чтобы сделать его более доступным для общества. Она сотрудничала с Уильямом Бистоу, который также управлял церковной крикетной командой. Несмотря на эти усилия общественных деятелей, мордобой не сдавал позиций, поэтому начали искать другое решение, и в 1880 году клуб церковных игроков в крикет сыграл свой первый футбольный матч.
В то время в регби и крикет играли намного больше, чем в футбол. Это частично объяснялось относительной молодостью этой игры в плане организации как вида спорта, но не обошлось и без представления об элитарной природе футбола. Многие частные школы создавали собственные правила игры. И только в конце 1870-х футбол прижился в Манчестере. В январе 1878 года представители города сыграли со «Стоком» в рамках Кубка Англии, а спустя месяц провели матч против команды из Ноттингемшира, предка старейшего профессионального футбольного клуба в мировой истории — «Ноттс Каунти». А двумя годами ранее «Ассоциация Манчестера» приняла «Шеффилд» на поле соседнего Крикетного клуба Лонгсайта в рамках того же турнира. На матч пришло всего 500 человек.
Огромной проблемой был поиск места для игры. Вест-Гортон и близлежащие территории были полностью застроены, из-за чего единственным вариантом был пустырь. Вряд ли современным футболистам понравилось бы там играть. 13 ноября 1880 года Джеймс Коллиндж стал автором первого гола местной команды в матче, который закончился поражением со счетом 2–1. Игра проходила на территории, принадлежащей металлургическому заводу «Брукс & Докси». Но трава там появилась спустя целых десять лет. И даже тогда игрокам самим приходилось высаживать и выращивать ее.
Через неделю футбольный клуб, основанный железнодорожной компанией Ланкашира и Йоркшира и состоящий из работников депо «Ньютон Хит», провел свой первый официальный матч против резервистов из «Болтон Уондерерс». Команду создали двумя годами ранее по той же причине, что и клуб при церкви Св. Марка: чтобы оградить население от прелестей викторианской жизни. Но в течение своего двухлетнего существования команда играла исключительно против соперников из других депо компании. Их первый стадион был немногим лучше, чем у команды «Сент-Маркс». Землю близ железнодорожных путей в Монсолле выровняли самостоятельно, а переодевались игроки в полумиле оттуда — в пабе «Три короны».
Если «хитенс» [в пер. с англ. «язычники»], как прозвали команду железнодорожников (от второй половины названия «Ньютон Хит»), получали активную поддержку от своего покровителя, то команда «Сент-Маркс» столкнулась с серьезными трудностями в первые же годы. После первого сезона они улучшили свои «жилищные» условия, переехав на стадион Крикетного клуба Киркманшулм. Именно там они сыграли первый домашний матч против «Ньютон Хит» и добыли реванш за первую игру в сезоне (тогда команда проиграла со счетом 3–0), победив со счетом 2–1.
На данном этапе градус противостояния был незначительным. Хотя команды и пытались мотивировать своих игроков на активные действия, в «Сент-Маркс» игровая этика была скорее филантропической, чем соревновательной. Но они все же начали поиск игроков вне прихода, которые могли бы усилить команду. По этой причине они обращались к другим клубам с целью пригласить их игроков.
После того, как их выселили из крикетного клуба, «Сент-Маркс» объединился с другим клубом из Вест-Гортона — или его поглотили (как вам нравится). В следующем году было сыграно всего четыре матча, а большинство их игроков уже принадлежали соседним командам. К концу сезона 1882/83 вероятность того, что клуб мог перестать существовать вовсе, была очень высока. В течение следующих четырех лет было три переезда на игровые площадки, перестройка, два смены названия и положение на грани банкротства. Но партнерство с пивоварней «Честерс» и связи с местным парламентарием Ричардом Пикоком привели к переезду в район Ардвик и дальнейшему переименованию клуба в «Ардвик».
В это же время «Ньютон Хит» активно выступал в новосозданном Кубке Манчестера, выходя в финал в семи дебютных турнирах. До того, как была создана Футбольная Лига в привычном для нас формате, это был лучший способ добиться популярности и создать себе репутацию. К 1892 году традиция предлагать лучшим игрокам Британии работу в железнодорожной компании, чтобы они могли играть в команде, уже изжила себя. Клуб перерос своего создателя и получил независимость. Их успех стал поводом для некой зависти «Ардвика», который стал известен своим зрелищным футболом; по итогам каждого сезона они становились лучшими по количеству забитых голов и собирали наибольшее количество болельщиков.
Первое обострение противостояния между клубами произошло из-за расширения состава Футбольной лиги в 1891 году. К этому моменту издевательство «Ньютон Хит» над своим соперником со счетом 11–1 в первом раунде Кубка Манчестера оказалось делом давно минувших дней и команды были достаточно равны по классы. «Ардвик» так старался стать полностью профессиональным клубом и просто стать лучше, что был забанен за организацию коммерческих товарищеских матчей, например, против «Эвертона» и национальной сборной Канады, которую они даже обыграли со счетом 3–1.
Когда же дело дошло до принятия новых членов, инновационный подход манчестерских клубов был признан, но этого оказалось недостаточно, чтобы получить право выступать в лиге. «Ньютон Хит» не получил ни одного голоса, «Ардвик» получил четыре. В следующем году два соперничающих соревнования Футбольная Лига и Футбольный Альянс были объединены в один турнир. Обыграв «хитенс» в финале Кубка Манчестера со счетом 1–0, «Ардвик» был полон уверенности. Достаточно мощный «Болтон Уондерерс» был разбит со счетом 4–1 в Кубке Манчестера, а другой участник Футбольной Лиги «Сток» был разгромлен в товарищеской встрече 5–1. Они были очень удивлены, когда их приняли в новосозданный Второй Дивизион, а вот вражеский «Ньютон Хит» отправили напрямую в элиту.
Разочарование от приобретенного статуса стало основой для дальнейшего антагонизма между клубами. Викторианская эра не была благосклонна к городу и его имиджу. Несмотря на серьезное развитие промышленности, помимо хлопковых фабрик и инженерных свершений, городу нечем было гордиться.
Известный французский философ-политолог Алексис де Токвиль изучал социальный климат Англии 1830-х. Вряд ли описание, данное им, можно назвать животрепещущим:
«Густой дым окутывает город. Солнце предстает тут в виде плоского диска без лучей. В этой полутьме 300 тысяч людей работают без остановки. Тысячи разных шумов царят в этом бесконечном и сыром лабиринте: звуки шагов занятой толпы, скрип механизмов, визг пара из котлов, неспешный перестук ткацких верстаков и лязг телег. В этих темных, практически неосвещенных переулках от этих шумов некуда спрятаться».
Именно по этой причине оба клуба хотели заблистать и стать оплотом гордости целого города. И лишь в 1912 году «Ньютон Хит», к тому моменту уже десять лет как «Манчестер Юнайтед» (команда была переименована спасшими ее инвесторами), перебрался на «Олд Траффорд». Под руководством легендарного тренера Эрнеста Мангнэлла они уже завоевали титулы Первого Дивизиона и Кубка Англии, который тогда считался самым важным и престижным трофеем. А «Манчестер Сити» (получил свое новое название в 1894 году) нанес свой первый удар в 1904 году, завоевав Кубок Англии. На это их вдохновили действия валлийского волшебника бровки поля Билли Мередита и центрального нападающего Сэнди Тернбулла, который забивал голы будто для забавы. Преимущество в гонке за популярность было на стороне «Сити». Их впечатляющий привлекательный стиль игры контрастировал с угрюмым, но эффективным подходом Мангнэлла.
Эрнест Мангнэлл:
Когда же «Юнайтед», наконец, получил повышение в классе, у «Сити» возникли серьезные проблемы. Решение расследовать слухи о том, что игроки «горожан» получали незаконные бонусы, вылилось в дисквалификацию всех членов правления на пять лет. Мередит оказался вне футбола на год. Внезапно клуб выставили на аукцион, чтобы хоть как-то удержать его на плаву. И будто решив, что этого недостаточно для болельщиков «Сити», хитрый и проницательный тренер «Юнайтед» предчувствовал неизбежную распродажу игроков прежде соперников по чемпионату и перехватил Мередита, Тернбулла и их партнеров по нападению Герберта Берджесса и Джимми Бэннистера.
Как только строительство «Олд Траффорд» завершилось, Мангнэлл, подарив напоследок еще одно чемпионство в лиге, перебрался в стан соперников «Юнайтед», став единственным тренером в истории, который тренировал оба клуба из Манчестера. Мередит играл за манчестерские клубы на протяжении 30 лет, посвятив каждому из них ровно по 15. Он сыграл 670 матчей и забил 164 гола. Мередит стал первым своеобразным футбольным диссидентом. Хотя он и зарабатывал себе на жизнь футболом, он придерживался определенных высоких принципов. Когда его попросили из «Манчестер Юнайтед», он отказался покидать клуб бесплатно. Он стал одним из основателей Союза игроков — предшественника Профессиональной футбольной ассоциации — в том же году, когда «Юнайтед» впервые одержал победу в лиге.
Билли Мередит:
«Если человек зарабатывает на жизнь футболом, при этом его вклад в игру больше, чем у других футболистов, почему бы не платить ему больше остальных? — заявлял он в 1908 году. — Насколько я сейчас могу судить, единственной причиной, которая мешает лучшим футболистам Англии зарабатывать больше, чем люди меньшего таланта и опыта, является банальная сентиментальность».
С тех пор и до Второй мировой оба клуба не смогли добиться весомого успеха, а о «Манчестер Юнайтед» вообще можно сказать, что команда находилась в серьезном кризисе, завоевав лишь один титул лиги и один Кубок Англии за 37 лет. Во время войны главной особенностью футбола стала традиция выступлений футболистов за разные клубы с целью сплотить нацию. Если добавить к этому еще и тотальный дефицит ресурсов, то немудрено, что весь накал вражды серьезно поутих. Пока «Сити» завоевывал второй Кубок Англии в 1934 году, «Юнайтед» находился в таком кризисе, что им отрезали газ и свет. Более того, им даже не на что было купить традиционную рождественскую индейку для своих работников.
Но следующей вспышки вражды долго ждать не потребовалось. Будучи уже во второй раз за 30 лет спасенными инвесторами и оставшись без стадиона после бомбежки немецкой авиации, «Юнайтед» отчаянно нуждался в новой искре. И они ее нашли в южном итальянском городе Бари. Старший сержант Мэттью Басби тренировал там команду военных офицеров. Там же он встретил во время тренировочной игры своего будущего ассистента — болтливого валлийца Джимми Мёрфи. Получив предложение возглавить команду с «Олд Траффорд», он согласился лишь при одном условии: он будет полностью контролировать всё — трансферы, тренировки, выбор состава. Будучи классным полузащитником, он сыграл более 200 матчей за «Сити», а потом перебрался в «Ливерпуль», где даже стал капитаном команды незадолго до начала военных действий.
Человеком, который был причастен к назначению Басби, был Джеймс Гибсон. В 1932 году он инвестировал 40 тысяч фунтов в команду, которая находилась на грани ликвидации. Десятью годами ранее такое казалось просто немыслимым. Гибсон, уроженец Солфорда, выросший в Манчестере, занимался текстильной промышленностью. Во время войны он обеспечивал формой военных. Он хотел повторить попытку «Ардвика»: построить команду, которой бы гордились местные. Он нашел простое, при этом эффективное и гениальное решение, — сделал ставку на молодежь. Он сразу же основал Юношескую спортивную школу «Манчестер Юнайтед», которая позволяла главным юным талантам Манчестера развиваться под контролем профессионалов. Это стало началом самого славного и трагичного периода в истории «Юнайтед».
Мёрфи, Чарльтон и Басби:
После неожиданного триумфа в лиге 1952 года с очень опытной зрелой командой, ожидалось, что команда вступит в период длительной перестройки, но у выпускников молодежной академии и наставника Мэтта Басби было другое мнение по этому поводу. К местным ребятам Эдди Колману и Роджеру Берну присоединились лучшие таланты со всей страны и Ирландии. Их талант и невероятное отношение к делу сразили болельщиков. Они покорили сердца нейтральных зрителей своим стилем, исповедуя в конце 1950-х поразительный бесстрашный футбол, принесший команде два триумфа в лиге подряд. Они привлекли внимание не только Манчестера, но и всей страны.
Когда самолет с «малышами Басби» на борту с третьей попытки не смог взлететь в аэропорту Мюнхена 8 февраля 1958 года, а потом и взорвался, оборвав жизни 23 людей, среди которых было 8 игроков «Юнайтед», вся нация погрузилась в траур. Этот удар оказался еще более болезненным из-за потенциала погибших ребят. Подавляющее большинство людей во всей стране разделяло горе «Юнайтед», но на смену атмосфере общей сплоченности пришла агрессия хулиганов 1970–80-х, с удовольствием использующих Мюнхенскую трагедию, чтобы досадить своим врагам.
После юбилейного пятидесятого дерби, которое завершилось победой «Сити» со счетом 1–0, болельщики «горожан» решили поиздеваться над своими врагами на их родном стадионе, слоняясь с раскрытыми руками и изображая падающий самолет в паре ярдов от статуи человека, который был творцом «малышей Басби». Это было еще более печально особенно после того, как матч начался с минуты молчания. Когда игрок сборной Восточной Германии Уве Рёслер подписал контракт с «Сити» в 1994 году, болельщики команды поприветствовали его футболками с надписью «Прадед Рёслера бомбил „Олд Траффорд“». Некогда босс «Лидс Юнайтед», который стал потом культовой фигурой для «Сити», признался, что принял это послание с долей «английского юмора». Хотя это был и весьма спорный способ досадить своим соперникам.
Уровень популярности «Юнайтед» в 1960–70-х взлетел до небес, пока клуб не вылетел в низший дивизион в 1974 году. После вылета — к слову последнего на данный момент — показатель количества болельщиков на трибунах стал несколько уменьшаться из-за невнятной работы Уилфа МакГиннесса и Фрэнка О’Фаррелла. Но «красная армия» Томми Доэрти неожиданно стала весомой силой среди небольших рядов болельщиков. Города, которые принимали поединки команд Второго Дивизиона, столкнулись с абсолютно неожиданными актами агрессии.
Со временем она распространилась по всей Англии, но ее эпицентром стал именно «Олд Траффорд». Католические ценности, которые столь скрупулезно прививал клубу сэр Мэтт Басби, стали делом давно минувших дней, как минимум в рядах болельщиков. Но нельзя забывать о ряде весьма спорных моментов в карьере самого Басби. Например, он подкупал родителей многообещающих юных игроков, чтобы их дети подписывали контракты с клубом. Также он прибегал к широко распространённой практике тех дней — выступая за высокие оклады в английском футболе, запрещал игрокам получать незаконные бонусы.
Прекрасное отношение к клубу быстро улетучилось, хотя команда и продолжала играть в зрелищный футбол. На поле царила эра вингеров: Джорджа Беста, Гордона Хилла, Сэмми МакИлроя, Вилли Моргана, Майка Саммерби и Колина Белла. Оба клуба стали главными проповедниками привлекательного футбола. Но это испортило болельщиков, которых опьянил головокружительный коктейль из чувства клановой принадлежности и стремления к чванству.
Долгосрочный эффект изменения статуса был наиболее ощутимым в течение первых лет формирования Премьер-Лиги. «Сити» затмил своих оппонентов блистательной игрой Фрэнсиса Ли, Белла и Саммерби. Последний жил в одной холостяцкой берлоге с Джорджом Бестом в 1960-х. Однако пока Эрик Кантона вдохновлял «красных дьяволов» на первый триумф в чемпионате за последние 26 лет, у «Сити» начался второй спад за десять лет. Два вылета в концовке 1980-х превратили команду в «йо-йо клуб», который скитался между Первым и Вторым дивизионами. Но поддержка в рядах болельщиков была невероятно высокой даже в момент, когда они вылетели из Премьер-Лиги в 1996 году.
Когда «Манчестер Юнайтед» начал свой феноменальный период под руководством сэра Алекса Фергюсона, собрав всевозможные трофеи, враждебность болельщиков «Сити» превратилась в нечто большее, чем простую зависть. Фергюсон добился успеха благодаря психологической «тактике осады», не особо задумываясь о том, как другие относятся к нему и его действиям. Он удачно использовал ненависть завистников со стороны и обожание верных ему людей.
Болельщики «Сити» долгое время вспоминали о том, сколько людей собиралось на матчах команды даже в Третьем Дивизионе (около 30 000), под стать их предкам из «Сент-Маркс» и «Ардвика». С этим было трудно спорить. Динамика взаимоотношений между клубами несколько ослабла из-за более напряженного противостояния между «Юнайтед» и «Ливерпулем», но песенки о болельщиках всё еще поют. Из-за привлекательности во всем мире и маркетинговому успеху бренда «Манчестер Юнайтед», более частыми стали нападки «шумных соседей» — как когда-то назвал «Сити» Фергюсон — на идентичность команды, хотя и на тот момент в основной обойме «горожан» было всего два англичанина — Джо Харт и Ричард Райт. Так что и они небезгрешны.
На самом деле, нынешние структуры, предлагающие баснословные зарплаты с семью нулями игрокам со всего мира, совершенно не похожи на те два клуба любителей, которые боролись за свою жизнь в кошмарных условиях викторианской эпохи. Именно они, делающие свои первые шаги в мировой игре, могут претендовать на право репрезентировать настоящий Манчестер.
А как насчет самого Манчестера? Не изменился ли сам город? Там, где раньше были фабрики и заводы по производству химикатов, сейчас появляются квартиры-студии и ночные клубы; то, что когда-то было мрачным доком, стало центром искусств «МедиаСити». Это может быть неприятно для «старшего поколения», но только два этих клуба могут претендовать на статус того самого символа возрожденного города. Бесконечная битва за первенство в любой форме определяет то, чем является современный Манчестер.